- Было это давно и неправда, - привычно предупредил он Проппа: вдруг, чего доброго, заподозрит, что хотят ему обманом всучить истинное происшествие, да вместо удачи снова подсунет на пути каких-нибудь Гогу и Магогу, а ведь нынче у Жихаря нет при себе ни плохонького меча, ни кистеня, да и Будимира, чудесного петуха, нет. - Стало быть, жил в стране, именуемой Непростан, царь по имени Каламут Девятый. Крепко сидел он на своем троне, из небесного железа отлитом - из того железа, что не ржавеет и злобных духов по ветру развеивает. И был у царя дворец - два конных перехода в длину и один в ширину. Снаружи сложен он был из дикого горного камня двух цветов, черного и красного, и плиты чередовались, так что можно было на этих стенах, ежели бы их плашмя положить, играть в тавлеи великанам; до скончания веков велась бы та игра. Изнутри же обшит был холодный камень кипаричным деревом, да еще деревом певговым, да еще деревом ситтим и деревом фарсис - сам таких деревьев сроду не видел, но за что купил, за то и продаю. Дух от деревьев исходил такой, что никакая болезнь того запаха не выдерживала и восвояси возвращалась, не знаю уж, в каких краях эти хворобы обитают. Пришивали доски к камню особыми гвоздями, золотыми и серебряными. Ты, конечно, скажешь, что золото мягкое и на гвозди не годится, но мастерам же нельзя было царю возражать. Подозреваю, что гвозди были железные, только шляпки позолочены да посеребрены, а куда золото ушло - мастерам виднее. Сверху душистые доски обтянуты были тонкими заморскими тканями, каковы есть пурпур, виссон, багряница да крепдешин с панбархатом. Это я оборванцем хожу, поскольку судьба такая, а они, видишь, такое добро на стены переводили. Из панбархата, сказывают, портянки добрые выходят, а у меня и сапог нету... Мало того - на стенах понавешены были огромнейшие ковры, и каждый ковер ткали по триста ткачих, и потратили они на это дело по тридцать лет. На коврах вытканы были и начало мира, и конец его, и то, что посередке осталось, - все люди, что жили на свете и когда-то жить будут, все походы, все земли и все звери, их населяющие. И живых зверей у Каламута Девятого было немало: страшно сказать, ходили там львы рычащие и пардусы быстроногие, птицы строфокамилы, летать не могущие, и северные морские звери клыкастые, и слоны. Слонов я сам видел у Раджи Капура, который сам про себя поет, что, мол, бродяга, хоть и богат несметно, и сам на них катался верхом. Только под седло они не годятся, потому что даже степняк так широко ноги расшеперить не сможет. Не зря сказано: как ни ширься, а один на всей лавке не усядешься. Для того на спинах у слонов особые домики строят. И понужают лопоухих не шпорами, а стрекалами. До царя звери хищные добраться не могли, потому что отделял их обиталище от царских покоев глубокий ров, налитый непростой водой. И все царские гости вдоль этого рва гуляли, любовались и ужасались. А летучих птиц было видимо-невидимо, жили они не в клетках, а под сводами на ветвях - там ведь и живые деревья росли, целый лес, чуть поменьше нашего. Тысячи слуг целыми днями очищали дворец от птичьего помета, но не поспевали - бывало, и на Каламута капало. Терпел. Да. А птичий помет мешками тащили на огороды, и урожай от него был такой, что даже нищим хватало. Были птицы с пчелу величиной, были и с быка. Ну не с быка, а с барана точно. У царя даже птица-секретарь имелась - он ей одной государственные секреты поверял. Кроме одного... Счастливо жил Каламут Девятый, жен держал до тысячи. Ловко устроился: первой жене скажет, что пошел ко второй, второй - что к третьей подался, и так далее. А сам пойдет в свой птичий сад, зонтиком прикроется - объяснять, что такое зонтик, или сам смикитишь? - прикроется и сидит, птичье пение слушает. А особенно ему нравилась желто-зеленая пташка канарейка - уж больно жалобно пела. Слушает, сам о жизни думает. Много он о жизни думал и наконец додумался. Что же это получается? Чем жизнь-то кончается? Известно чем. Обычные люди это сызмальства знают, а до него лишь к матерым годам дошло. Помирать - не в помирушки играть. Надо что-то делать. Первым делом он жен разогнал - жизненные силы беречь надобно! Да и денег на этом сберег немало и выписал к себе со всего света лекарей. Они советуют, что надо кушать и сколько, какой кусок проглотить, а какой мимо рта пустить, велят бегать, прыгать, даже на голове стоять, только недолго. Вторым делом он запретил при себе про Смерть поминать. Если у него, к примеру, любимый советник окочурится, то придворные докладывают: уехал, мол, в дальние страны и не велел ждать. И воеводам своим, тысяченачальникам, указал в донесениях не писать, сколько воинов на поле брани полегло. Те и рады, понятно, что воевать нынче можно как попало. И много они извели нашего брата понапрасну... Даже кладбища все велел срыть и садами засадить либо ристалищами застроить, чтобы надгробные камни глаз не мозолили. А еще он решил - ну, это ему, видно, Мироед подсказал - сделать во дворце новые ворота. Такие крепкие и могучие, неприступные и непробиваемые, чтобы Смерть, даже когда он тяжело заболеет, во дворец не могла взойти и его, Каламута, в Костяные Леса не увела. У них, правда, в стране Непростан, это как-то по-другому называлось, но смысл тот же. Стали собирать и скупать со всего света и железо, и медь, и олово, и свинец. Денег не хватает, пошло в расход все золото и все самоцветы, фернампиксы и ониксы. Потом ковры ободрали, заморским купцам по дешевке спустили. После и до панбархата с виссоном дело дошло. Распродал соседним государям всех любимых зверей и птиц в промен на руду и готовые слитки. Одну пташку канарейку оставил, потому что она жалобно поет, а он под ее песни плачет - себя жалеет. Разогнал и врачей, одного шарлатана горбатого не разогнал, поскольку тот верный был и жалованья не просил. Дворец опустел - погнал Каламут Девятый всех слуг добывать руду и черный горюч-камень. Чтобы такие ворота отлить, жару ведь много надо. Так много, что все деревянные дома в стране велел разобрать на дрова и все леса повыру бить - прости, батюшка бор, что в твоем присутствии такие ужасы рассказываю. Ладно, постарались тамошние литейщики, отлили ворота двухстворчатые, изготовили петли для них в два человеческих роста. Три года створки навешивали, как уж поднимали - не ведаю. Должно быть, слонов запрягали или с горными варкалапами договорились. Народу при этом погубили без числа, только про это царю не доносили, запрещено ведь. Вышли ворота не плоше тех, что я в Мироедовом царстве с помощью разрыв-травы отворил. Но в Непростане про эту траву не слыхали, да и не растет она там. Натащил царь во дворец съестного припасу (эх, мне бы хоть кусочек), вытащил из хитрого устройства железный шкворень - закрылись ворота изнутри на тяжкий засов. Сидит один в пустом дворце, канарейку слушает и мыслит: "Ломись, ломись, безносая, до меня все равно не доберешься". А царство кругом пустое стоит - весь народ разбежался. Тишина. Только глупая канарейка свищет в клетке из простых прутьев. Вот полночь наступила. И слышит царь Каламут тяжелые шаги - даже слон так не ходит, даже зверь бегемот. Бух, бух! "Ладно, - думает, - сейчас ты кости-то свои об мои ворота расшибешь, и стану я жить вечно, бессмертно, а царство - дело наживное". Как и слава, к слову сказать. Тут в ворота словно осадным бревном грохнули. Да не простым бревном, а в десять обхватов. Раз, другой... На третьем ударе треснула железная балка, словно хворостина, распахнулись тяжкие ворота, а за ними - никого. "Это меня, видать, звездный свет ослепил после долгого темного сидения, решил царь Каламут. - А Смерть, поди, после третьего удара вся на мелкие крохи рассыпалась". Так он себя успокоил и поближе к воротам подошел. Никого. Глянул вниз - что там такое, вроде суслик, только белый. Присмотрелся - а это Смерть и есть. Правда, малюсенькая, зато все при ней и белый саван, и острая коса, и весы, на которых срок жизни измеряется. Занес царь Каламут над ней ногу, чтобы раздавить, а она увернулась и пищит: "Убери ногу, старый дурак, я не за тобой - за канарейкой твоей явилась!" Он так и застыл с поднятой ногой, а Смерть прошмыгнула внутрь, разломала клетку, схватила канарейку за крыло и потащила за собой куда следует. Песню при этом горланила глумливо: Раз поет, два поет, Помирает и поет - Канареечка жалобно поет! А Каламут Девятый после того в своем опустелом царстве еще до-олго жил насилу собственной Смерти дождался...
Пауки - мой самый страшный страх И самое любопытное любопытство
В Пакистане, где население до сих пор борется с последствиями многомесячного наводнения, было запечатлено это феноменальное событие. В провинции Синд пауки обосновались на деревьях, в следствии чего в стране уменьшилось число случаев заболевания малярией, поскольку команры переносят это смертельное заболевание, а пауки поедают их.
воистину, дьюк ньюкем форева - лучшая игра, в которую мы не играли. и не поиграем уже никогда. потому что то, что вышло - это не он. то, что вышло, можно было запилить ещё в 2003 году на движке Unreal Engine 2, дав денег подрядчикам. дьюк ньюкем форева 2011 года выглядит как постал2 2003! >_< какой отстой
Варианты Читает умные книги. Пьет втихаря виски. Занимается дайвингом. Ловит ужин. Колдует за Слизерин Х) Работает на американскую разведку. Исполняет ваши обязанности. Голосует за президента тайного общества.
Hу вот, опять она меня пилит, носки бросил под диван, и вообще я грязнуля и развожу антисанитарию. Достала, сейчас покажу тебе антисанитарию. - Дорогая, а ты когда супчик варишь, лавровый листик туда кидаешь? - Да, конечно. - А ты его предварительно моешь? - Hет, а зачем? - Так он грязный и на нем микробов миллион. - Hу ты идиот, может еще и чай мыть? читать дальше - Чайный лист проходит термообработку в специальных печах. - Hу и в супе лаврушка покипит, и все микробы умрут. - Угу, и я вместе с ними. Чтоб ты знала, когда индийцы его под солнцем сушат, они по нему ходят грязными немытыми ногами, плюют туда и сморкаются. А еще с конца у них триппер капает прямо на листики. А ты мне это в суп? Так вот почему я дрищу последнее время! Ты отравить меня хочешь? - Какие индийцы, какой триппер? Вот смотри, в Москве расфасовано! ООО "Десять поваров". - Ага. Два таджика и восемь узбеков. В Москве лавровый лист не растет. Его привозят из Индии в грязных мешках. А потом в подмосковном каком-нибудь подвале немытые с рожденья узбеки его руками по пакетикам раскладывают. И этими же руками в жо$е ковыряются, ты же знаешь, что они не пользуются туалетной бумагой и рук не моют. Оближут го$но с пальцев и дальше лаврушку фасовать. А ты мне в суп? Смотрю, половина моя чуть не блеванула. Собралась с силами и двинула последний аргумент: - А моя мама никогда не мыла. И ничего! - А где теперь твой папа? Я то знаю, Владыкинское кладбище, сектор 23. Видимо. она подумала тоже самое, губки трясутся, в глазах слезки. Самое время добить. - Вот станешь вдовой, будешь вспоминать - а вот тут под диваном Петя хранил свои носочки. - ААААЯБУДУМЫТЬЛАВРУШКУУУУУУУУУУ!!!!!!!! - слезы в три ручья. - И носки пусть под диваном лежат? - надо выжать из ситуации максимум. - ДДДДДДААААААААААА!!!!!!! - Hу вот и хорошо, ну чего ты ревешь? Hу подумаешь, лаврушка....
"безлимитный" сотовый интернет очень годится для того чтобы через тимвью заходить на домашний компьютер с нормальным интернетом, и уже им качать с интернета файло. просто потому что файла много и его надо качать, а пока тебя дома нет никто за тебя это файло не скачает =)
ну или меня кто-нибудь научит как автоматически бесплатно качать с мегааплоада и медиафайр, потому что у меня что-то не получается.
парень хотел покончить с собой, а проходящая мимо притворилась его девушкой, подошла к нему вплотную, обняла и поцеловала!!!111 и до спасателей вскоре допёрло что его надо хватать! эпик вин!!!